Баллада о Георге Хениге - Страница 36

К оглавлению

36

Помнишь ли ты наш буфет? Он стоит у нас до сих пор в квартире и желтеет. Вечерами он отбрасывает огромную тень, и она скользит по мне, разрастается, доползает до окна, кидается вниз на улицу, расстилается веерообразно по другим улицам, простирается дальше — стоп!..

Бедность — это насилие, мрак, подлость, бесчестье, смерть!

Что делает нас алчными, злыми и бессердечными?

Что унижает?


Царь Саул, охваченный тоской, играет на арфе.

Царь Давид, победивший Голиафа, берет в руки арфу.

Царь Соломон тростниковой палочкой пишет: «Все на свете суета сует...»

А я — что ждет меня?

Растут инфанты, трудно им.


В тот день, когда я не нашел твоей могилы и креста, на котором было бы написано твое имя, я понял, как все произошло. Пелена тумана сползла с моих глаз, и мне представилась картина: наступает вечер, и из какой-то точки высоко в небе вырывается сноп звездной пыли, сквозь нее проступает всадник, он увеличивается, увеличивается, и ты видишь, что к тебе мчится на коне брат Антон. Вьется черная конская грива, из ноздрей вырывается пламя, и вот до ушей твоих доносятся звуки — это Антон играет на своей валторне.

Собирайся!

Иди!

Тебя ждут!

Конь гарцует, и брат едва сдерживает его, натягивая поводья, ты встаешь с кровати в доме престарелых и, прижимая к себе скрипку, выпрямляешься. Ты уже не гном с улицы Волова, каким я тебя знал, а молодой, высокий, голубоглазый мужчина, приехавший в начале нашего века в Болгарию, чтобы создать школу и воспитать учеников.

— Неужели ты опять пускаешься в путь? Неужели ты ничему не научился? — кричит тебе вдогонку хор нищих, но ты даже не оборачиваешься и садишься на коня позади брата.


Куда вы несетесь? Высоко в небе вьется ваша дорога, блестят под копытами яшма и рубин, семь подсвечников горят, освещая вход в жилище бога.

Вот он, огромный зал небес, где собрались все: ангелы и серафимы, Боженка, Йосиф и Антон, Стамен и Вража, Йорде и Манолчо. Вангел с веревкой на шее, Сумасшедшая в одной комбинации, открывавшей грудь, божий сын и его мать, — и все они умоляют тебя вложить скрипку в руки этой бездари и научить его игре на виоле д'аморе, ведь это так нужно ему. Разве он творец? Наспех сотворил этот мир за шесть дней и допустил столько грубых ошибок.

Научи его гаммам и арпеджио, всем минорным и мажорным аккордам любви, заставь его трудиться до седьмого пота!

Каждый день! Учи его, словно перед тобой школьник.


А я — я буду рабом в моем царстве искусства и, быть может, когда-нибудь стану мастером. Тогда... тогда я напишу свою последнюю книгу. И знаешь, что это будет за книга? Простой букварь.

Не будем облегчать ему жизнь! Мастера не должны страдать от невежества и грубости!

* * *

Георг Хениг, ты, тот, что на небесах!

Услышь царя Виктора!

Я тебя не тороплю, но вспомни когда-нибудь о своем обещании. Я буду ждать, когда ты спустишься однажды вечером с небес на колеснице (тебя там, наверное, почитают), придержи коней, остановись перед бывшим публичным домом и крикни:

— Мастер уезжает! Время нет! Бог просит — книгу не забудь!

И тогда я сяду по правую руку от тебя и мы понесемся во весь опор в небеса, а вокруг нас будет греметь гром и будут сверкать молнии, и мы будем все окрест оглашать криком:

— Священно, священно, священно искусство — то, что было, есть и будет!

Аллилуйя!

Аллилуйя!

Аллилуйя!

■
...
...

ВИКТОР ПАСКОВ (род. в 1949 г. в Софии) — болгарский писатель. Окончил консерваторию в Лейпциге. Автор сборника новелл «Наивные убийства» («Невръстни убийства», 1986). Повесть «Баллада о Георге Хениге», вторая книга писателя, вышла в Софии в 1987 г. («Балада за Георг Хених». София, Български писател, 1987) и была отмечена премией Союза болгарских писателей.

■

notes

1

Удобно (итал.).

36